• Тайный процесс

• Для России, с ее чрезвычайно богатой, удивительно интересной и трагической историей, проблема свободы личности всегда была стержнем общественного развития. Действующая Конституция Российской Федерации впервые за многолетнюю историю признает высшей ценностью права и свободы человека. Это - единственная высшая ценность, все остальные общественные ценности по отношению к ней занимают иной уровень, и не могут ей противоречить.
• К сожалению, существует традиция неразрывно связывать права человека с западным обществом и образом жизни. Считается, что они явления того же порядка, что и рыночная экономика, частная собственность и частное предпринимательство, соответствующие им модели демократии и парламентаризма. При таком подходе конституирование и стремление обеспечить права человека в нашей стране выглядят лишь как идущие в одном ряду с другими реформами (прежде всего экономическими) по переходу на демократический путь развития. Поэтому они иногда воспринимаются как попытка привить нашему общественному организму нечто «чуждое», «не наше» и в национальном, и в социально-экономическом плане. «Обществу социальной справедливости» противопоставляется «общество свободы», одним из слагаемых которого являются права человека. Между тем во всем цивилизованном мире речь идет об абсолютной ценности прав человека, подчинении государства и общества интересам граждан.
• Формирование в нашей стране полноценного правового государства с развитой рыночной экономикой невозможно без предоставления его гражданам и юридическим лицам широких прав и свобод, основанных на нормах Конституции. Поэтому в Конституции Российской Федерации 1993 года, впервые за многовековую историю России, сказано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.
• Конституционное закрепление обязанности Российского государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека есть выражение сущности нового конституционного строя России, строя, в котором учредительная власть принадлежит народу.
• Декларирование прав человека направлено, таким образом, на то, чтобы именно они стали главной целью функционирования власти и существования общества. Однако предоставление прав и свобод человека и гражданина еще не является гарантией соблюдения оных.
• Среди юридических мер обеспечения прав и свобод, защита прав и свобод человека и гражданина занимает доминирующее место. К их числу, в первую очередь, относятся: конституционно-судебные механизмы (деятельность Конституционного Суда Российской Федерации ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации); судебная защита (деятельность судов общей юрисдикции по защите прав и свобод человека ст. 46 Конституции Российской Федерации); действия органов исполнительной власти по защите прав человека (ст. ст. 2 и 18 Конституции); законодательная деятельность представительных органов власти Российской Федерации и ее субъектов (ст. ст. 71 и 72 Конституции Российской Федерации); юрисдикционная роль института Президента в России, как конституционного гаранта прав и свобод человека и гражданина (ст. 80 Конституции РФ). Однако именно суды, судебная власть, могут и должны обеспечивать (и обеспечивают) максимальную защиту прав и свобод человека и гражданина в этот сложный период перехода всего нашего общества от авторитарного общества к демократическому, который, к тому же, сопровождается резким сломом старых командно-административных экономических отношений и восстановлением рыночных.
• Одним из важнейших достижений демократического правосудия стал открытый судебный процесс - в противовес тайному процессу тоталитаризма.
• 1 Эволюция и виды судебных процессов средневековья

Средние века - период спада в истории политических и правовых учений по сравнению с Античным миром. Перемещение центра тяжести в общественном сознании от государства к церкви, устремленность значительной части этого сознания к потусторонним, внеземным идеалам, господство догматического мышления, строго ориентированного на тексты св. писания и каноны церкви, - все это резко сужало тематику и содержание политико-правовых доктрин. Но и в период средневековья политико-правовая идеология была далека от застоя. Выведение на первый план проблемы соотношения церкви и государства неизбежно порождало споры о сущности, целях и задачах государства, о его отличии от церкви. Логически это вело к постановке и решению проблем государственного суверенитета. Споры о соотношении церкви и государства сопровождались также выявлением различий между собственно правом как сферой государственной деятельности и законами совести, веры, морали, обращенными во внутренний мир человека. В наиболее радикальных теориях той эпохи уже провозглашались свобода совести и невмешательство церкви в государственные дела.

В средние века человек был настолько подчинен церкви и государству, что только от дуализма духовной и светской властей что-то выигрывала его свобода: борьба церкви за политическую власть компрометировала идею неограниченности прав светских правителей, и, наоборот, отстаивание суверенности светских властей сеяло идеи хоть какого-то выхода из-под духовного диктата церкви.

В целом политико-правовая идеология средневековья мало сделала для развития идей свободы и равенства людей. Общества стран Западной Европы были организованы как монархическо-церковные сословные иерархии. Каждая ступень этой иерархии имела свой правовой статус, тесно привязывающий членов даже и высших ступеней феодальной пирамиды к своему месту в сословной структуре. Республиканский воздух городов делал свободным от крепостнического гнета, но не освобождал от гнета церкви, цеховой регламентации, сословных обязанностей и ограничений. Идеи свободы и равенства были перенесены более всего в сферу религиозных исканий, где мечты о преодолении чуждой народу власти церкви и государства принимали форму идей непосредственной власти бога.

Демократические тенденции раннего христианства нашли развитие в идеологии ряда еретических движений средних веков. Применяя к государству и праву тексты священного писания о равенстве верующих перед богом, радикальные ереси обосновывали равенство людей перед законом и их право участвовать в решении не только церковных, но и государственных дел.

С усилением государственной власти преступление стало рассматриваться уже не как "обида", нанесенная частному лишу, а как посягательство против всего общества, против установленного в государстве правопорядка. В процессе постепенно утверждается публичное начало, когда установление и наказание виновного принимает на себя государство. В этой форме процесса, который носил название розыскного или инквизиционного (от слова inquisitio - следствие, розыск) и который характерен для государств средневековья: в одном лице объединялись функции обвинителя и судьи; следствие и судебное разбирательство проводились письменно, негласно, тайно; обвиняемый был бесправен, широко применялась пытка; господствовала система формальных доказательств, при которой значение, сила каждого из них предопределялась заранее законодателем, лучшим доказательством считалось признание обвиняемого.

Многие историки, решившие писать о судебных процессах Средневековья, не расшифровывают сущность различных юридических систем (или процедур) того времени.

Необходимо сказать, что отнюдь не все суды того времени были инквизиционными. В католическом мире существовала судебная триада : были суды светские ( иначе - ленные, майоратные, находившиеся в подчинении крупного феодала - землевладельца ), епископальные ( находились в ведении крупного католического иерея - епископа) и инквизиционные ( подчинялись Генеральному инквизитору страны, а через него - Папе Римскому ). Все эти суды имели совершенно различные процессуальные процедуры и методы добывания и предъявления доказательств.

Важно подчеркнуть, что самую разумную организацию процесса демонстрировали именно инквизиционные суды. Можно отметить, что у многих людей выработалась твердая уверенность в том, что всякий суд, где нет "презумпции невиновности" - инквизиционный. И на этом основании современные люди a - priori полагают, что все суды Средневековья были инквизиционными.

Это совсем не так. Суд над Жанной д'Арк не был инквизиционным, точно также , как не был инквизиционным процесс над Жилем де Рэ. Хотя инквизитор Бретани Жан Блоэн и заседал в составе объединенного трибунала, процесс был организован по нормам суда майоратного, т. е. светского.

Традиция приводить к присяге на Библии лицо , дающее показания, восходит именно к майоратному судопроизводству. Инквизиторы никогда этого не делали; Святой Трибунал требовал от обвиняемого чтения молитв (обычно это были "Отче наш" , "Богородица Дева ...", "Символ веры"). Светские суды требовали формальной клятвы на Библии, которая сводилась к формуле "говорить правду , только правду и ничего кроме правды" ( т. н. латинская формула juramentum de calumnia ).

Следует также заметить, что инквизиторы не отказывали обвиняемому в адвокатской защите и зачастую даже прямо предлагали воспользоваться услугами адвоката. Епископальные суды, напротив, были противниками такой практики.

Тем не менее, важно понимать, что все судебные установления того времени базировались на иных принципах: не существовало состязательности сторон в ее нынешнем виде, иначе трактовалась гласность суда, иначе решались вопросы подсудности.

2. Инквизиционный процесс

Эпоха Средневековья ознаменовалась внедрением инквизиционных начал в правосудие. Инквизиционный процесс проводился тайно, с использованием формальных доказательств и физических пыток, в судах заседали легисты, толковавшие факты в соответствии с нормами канонического права. Судьи всеми правдами и неправдами добивались признания обвиняемого, являвшегося в те времена решающим доказательством по делу.

Схоластическая в своей основе философия и уголовное законодательство той эпохи были пропитаны авторитарным духом и сословными предрассудками, основанными на признании социального неравенства; и государство, и его органы обладали значительными привилегиями, процветали коррупция и подкуп среди государственных чиновников, не исключая и судей. В те времена нельзя было и помышлять о равном и справедливом для всех правосудии, ибо сама цивилизованность находилась на грани разложения, охватившего сферу как права, так и нравственности.

Процессуальной основой тайного процесса служил Указ Торквемады, который появился 27 октября 1488 года и заключал в себе пятнадцать статей.

В Указе напрямую говорится о том, что инквизиционный процесс должен быть тайным.

«Свидетельские показания следует заслушивать в присутствии возможно меньшего числа лиц, чтобы тайна не была нарушена». Эта мера является душою всей системы. Без тайны инквизиция не была бы столь ужасной, и в ней не торжествовали бы произвол, суеверие, фанатизм, страсти судей и их подчиненных. Без тайны процессы святого трибунала были бы такими же, как и судебные дела, возбуждаемые иногда епископами или их генеральными викариями против священников, находящихся в их ведомстве и обвиняемых в каком-либо преступлении. Без тайны почти все подсудимые избегли бы диффамации юридической или фактической, которою они клеймятся при секретном судопроизводстве. Без тайны сами инквизиторы пользовались бы в свете, как и остальные люди, всеми преимуществами, которые предоставляет людям общество, а не внушали бы страх как шпионы и гонители, что является их обычным уделом и служит поводом к осторожности при разговорах в их присутствии.

Седьмая статья Указа предписывает, чтобы деловые бумаги и документы инквизиции хранились в том самом месте, где инквизиторы имеют свое пребывание, и чтобы они были заперты в сундуке, ключ от которого доверяется секретарю суда, который не может выпустить его из своих рук под угрозой потери своей должности. Эти деловые бумаги не что иное, как сами процессы. Если бы инквизиция вела процессы согласно установленным правилам и формам, какой сундук мог бы содержать судебные дела стольких тысяч жертв? Это обстоятельство требует особого внимания, потому что оно доказывает (по крайней мере до некоторой степени), как коротки были процессы этого трибунала. Процессы были написаны на четвертушках, и тем не менее большинство не содержало даже восьмидесяти страниц. Донос, протокол о взятии под стражу, сознание обвиняемого, обвинительный акт прокурора, словесная защита заключенного и приговор. Таково состояние большинства этих якобы уголовных дел. В некоторых встречаются в подтверждение доноса свидетельские показания; больше и не требовалось, чтобы располагать жизнью, честью и имуществом часто знаменитых людей и полезных граждан.

Инквизиционный процесс до крайности отягощал положение обвиняемых, которых в ту пору предавали смерти, предъявляя обвинения в ереси, а на самом деле часто действуя по политическим и своекорыстным мотивам. Ярким примером изуверских ухищрений инквизиционного процесса с его надругательством над человеческим достоинством является дело ордена тамплиеров, процесс по которому во Франции длился пять лет -- с 14 октября 1307 по 1312 г. Этот процесс так и не доказал главного: были ли члены ордена действительно виновны в тех проступках, которые им приписывали? В Средневековье сам способ отправления правосудия был связан напрямую с государственным строем. В деспотических государствах, где отсутствуют законы, сам судья был своеобразным творцом и толкователем и законов и справедливости.

Итак, в XII-XIII вв. в странах Западной Европы на смену состязательному процессу приходит инквизиционный. Частное возбуждение уголовных дел заменяется государственным преследованием. Инквизиционный розыскной процесс был тайным и с применением пыток. Оценка свидетельских показаний велась по теории формальных доказательств. Защита не допускалась. Признание обвиняемого считалось царицей доказательств.

Некоторые особенности были присущи английскому процессу. Например, от обвиняемого не требовали доказательств невиновности, ему не вручалась копия обвинительного акта и об инкриминированном ему преступлении он узнавал в ходе следствия. Предварительное следствие проводилось возбудившей дело стороной с помощью адвокатов. Присяжные производили оценку доказательств, которые представляли суду стороны. По окончании следствия судья резюмировал его результаты перед присяжными, которые затем в отдельной комнате выносили вердикт (виновен - или невиновен). После этого судья выносил приговор.

При определении наказания наблюдалась свобода судейского усмотрения. В английском уголовном праве доказанное намерение совершить преступление влекло за собой такое же наказание, как и совершение его. Судьи Англии руководствовались правилом: злой умысел равносилен злому делу.

3. Тайный судебный процесс в России

Высшая судебная власть в России издавна принадлежала царю, который судил сам или поручал особо важные дела Царской Думе или своим сыновьям. В Думу определяемы были большей частью родовитые люди, и с ними царь советовался только тогда, «когда и о чем хотел».

Реформирование судебного процесса получило новый импульс с принятием Земским Собором Соборного уложения 1649 г. Это был развернутый нормативный акт, содержавший свыше 900 статей. Центральными судебными органами были царь, Боярская дума и приказы. В судах царя рассматривались лишь дела тех, кому была предоставлена такая привилегия. Всем остальным обращаться в эти суды запрещалось под угрозой наказания. В суде перестали применяться судебные испытания - ордалии, в том числе «поле». В качестве доказательств используются: крестное целование; показания послухов и свидетелей: общая «правда» -- ссылка обеих сторон на одних и тех же свидетелей; обыск -- опрос окольных людей об одних и тех же обстоятельствах; письменные доказательства; жребий (если иск был менее рубля). Главным доказательством считалось собственное признание, получаемое нередко путем если не физической, то нравственной пытки.

Суд был тайным как в отношении публики, так и сторон. Он совершался по актам, составленным полицией, и по записке, заготовленной в канцелярии. Происходил, как правило, в отсутствие подсудимого. Крестьян судили их помещики, которые могли наказывать их бесконтрольными домашними мерами, отдавать в смирительные, рабочие дома, передавать в распоряжение губернского правления, которое, не входя в разъяснение причин негодования помещика, могло ссылать их в Сибирь.

При производстве по делу в духе того времени проявлялась жестокость по отношению к подозреваемому. Вместо поля и ордалий с XV века стала применяться пытка. Со времен Ивана IV ее довели до самых мучительных способов истязаний. Смертная казнь была самым распространенным наказанием.

В России на протяжении длительного времени не находилось места для университетов -- хранителей, толкователей и учителей (на протяжении всего средневековья) не принадлежащему ни одному из европейских князей римского права. Парадоксальность ситуации состоит в том, что, восприняв византийскую идею права, Россия лишилась возможности создать сословие профессионально ее культивирующее -- юристов.

Правосудие в России имело характер тайного и письменного процесса. Объяснение этому, хотя и на примере Западной Европы, дал М.Фуко. Христианские монархи заявили все права на установление истины в судебном процессе, а также на тело обвиняемого (подсудимого) в процессе. Исключительность потребовала тайны, секретности процесса. Истинность как религиозная категория, сделало преступление религиозным грехом, а признание или раскаяние -- целью процесса. Для этого вполне допустимо было мучить, пытать тело -- оболочку души, таившую в себе возможность искушения последней. Тайный процесс и публичные, театрализованные наказания -- яркое проявление величия власти христианских монархов. Таким образом, движение русского права в сторону письменного и тайного процесса, которое оформилось еще в Судебнике 1497 г., и введение пытки, официально закрепленной Судебником 1550 г. было общим для развития права различных христианских государств.

В.А.Рогов, описывая историю уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв., постоянно подчеркивает, что в это время в России, как и в Западной Европе, карательная политика государства направлялась христианской идеей: преступление есть грех; антигосударственный акт -- ересь; лучшее доказательство -- крестоцелование и признание-покаяние; кара за грех всегда двойная -- светская и церковная; и т.п. Но вот что было в Западной Европе и чего никогда не было в России, так это -- инквизиции, заявлявшей свои права на грешника-преступника до того, как он попадет в руки светской власти. При русской теократии византийского толка Церковь и Государство не делили высшую власть в обществе, а значит, и не делили роль судьи в этой жизни. Все лавры высшего авторитета доставались государю.

Судебная реформа опиралась на исторический опыт России и учитывала законодательный опыт других европейских государств. В результате была создана российская модель процессуального порядка.

Заключение

Тайный процесс - атрибут средневековья и тоталитаризма служит устрашению и антигуманен по своей сути, так как оставляет человека наедине с преследующими его агентами власти, действующими вне контроля общества. Ст. 123 Конституции России определяет, что разбирательство дел во всех судах открытое. Одновременно предусмотрена возможность слушания дела в закрытом заседании, но лишь в случаях, предусмотренных федеральным законом. Эти случаи по уголовно-процессуальному законодательству России связаны с охраной нравственности, ограждением неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны (дела о половых преступлениях, дела, при рассмотрении которых возможно разглашение сведений об интимных сторонах жизни участвующих в них лиц). Исключения из правил о гласности обусловлены приоритетом нравственных требований над общим установлением права об открытом слушании дел в суде.

Инквизиционный процесс, порожденный государственным строем, основанным на несвободе человека, абсолютистской, тоталитарной власти, исходил из презумпции виновности. Достаточно было в определенных условиях выдвинуть против кого-либо обвинение, чтобы тот был вынужден доказывать обратное. Так, ст. 3 главы "О доказании" "Краткого изображения процессов" Петра I устанавливала: "Напротив же должен ответчик невинность свою основательным доказанием, когда потребно будет, оправдать и учиненное на него доношение правдою опровергнуть".

Современный процесс, направленный на защиту личности, прав и свобод человека, исповедует противоположный принцип. Ст. 49 Конституции России гласит: "1. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. 2. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. 3. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого".

Презумпция невиновности означает признание достоинства и ценности личности. И тот, кого органы власти или другое лицо обвинили в преступлении, вправе считаться невиновным до тех пор, пока противоположное не будет доказано с соблюдением законной процедуры и признано независимым и компетентным органом судебной власти с соблюдением всех гарантий справедливого правосудия.

Судебная власть, как никакая другая, осуществляется в строгих процессуальных формах. Эти формы выражают собой важные гарантии свободы человека, а потому требуют конституционного закрепления своих основ. Ряд основополагающих принципов судопроизводства, по существу также являющихся демократическими гарантиями для граждан, закреплены в ст. 123 Конституции Российской Федерации. Это универсальные, общепризнанные во всем мире принципы, зафиксированные в Международном пакте о гражданских и политических правах.

Принципы гражданского судопроизводства выражаются как в отдельных нормах наиболее общего содержания (в Конституции), так и в законодательстве о судоустройстве и судопроизводстве, а также во всей системе отраслевого законодательства, применяемого судами при рассмотрении и разрешении гражданских дел. Без таких норм принципы превратились бы в призывы, лозунги.